Поиски древнего человека ведут в Монголию и Тибет

Ведущий профессор Аризонского университета Джон Олсен, долгое время возглавлявший в нем департамент антропологии, вместе с коллегами из Китая обнаружил в Тибете памятники эпохи палеолита, которые могут оказаться древнейшими свидетельствами заселения человеком высокогорного плато. Незадолго до отъезда на раскопки вместе с учеными Института археологии и этнографии СО РАН профессор рассказал о своих совместных работах с новосибирскими археологами.

Впервые Джон Олсен стал участником международной археологической экспедиции в Монголии по приглашению академика Анатолия Деревянко в 1995 году. Экспедиция с участием профессора Джона Олсена в Монголии работает и сегодня. За последние несколько лет молодым новосибирским ученым удалось обнаружить на этих территориях множество палеолитических стоянок, найдены древнейшие украшения и орудия труда. С участием Джона Олсена и других зарубежных исследователей по найденным материалам опубликовано несколько активно цитируемых научных статей, а последние три месяца профессор читает курс лекций в Новосибирском государственном университете.

– Почему вас привлекла именно Монголия?

– В студенчестве я собирался пойти по стопам своего отца Стэнли Олсена, известного палеонтолога и археозоолога. В Аризонском университете есть лаборатория его имени. Но вышло так, что все мои исследования оказались связаны с палеолитическим человеком, с его средой обитания и лишь отчасти с окружающей его фауной. Когда мне было 5 лет, мой отец как палеонтолог работал с остеологической коллекцией из Монголии и рассказывал мне много увлекательных историй о той экспедиции, которая собрала этот материал в 1920-х годах. Это была знаменитая монгольская экспедиция Роя Чепмена Эндрюса. В те времена колыбелью человечества считалась не Африка, а Центральная Азия, поэтому туда была организована невероятная по своим масштабам экспедиция, которая длилась более пяти лет и охватывала территорию Монголии, включая пустыню Гоби, и даже территорию Китая. Р.Ч. Эндрюс – это самый известный натуралист, авантюрист, путешественник и археолог, ставший прототипом героя Индианы Джонса, и рассказы о нем и его находках не могли оставить равнодушным мое воображение. Между тем, сам мой отец ни разу не бывал в местах, где работал знаменитый палеоантрополог. Так определилась моя детская мечта, которую я не мог не воплотить в жизнь. Примечательно, что останков древнего человека экспедиция Эндрюса не нашла, хотя спустя всего год это удалось сделать другим археологам, исследовавшим ровно те же территории. Зато исследования группы Эндрюса открыли всему миру необыкновенное разнообразие мира древних животных, в том числе, и самое крупное плотоядное животное – эндрюсархус, названное в честь руководителя экспедиции. Окаменевшие останки этого устрашающего копытного хищного гиганта с черепом длиной в метр были обнаружены во Внутренней Монголии (КНР).

– Однако самые древние находки человеческих костей фиксируются в Африке. Туда влечет всех исследователей эволюции человека.

– Безусловно, я начинал там работать. Участвовал в раскопках в Египте и Судане. Но мой руководитель, профессор Гленн Айзек в Университете Беркли, порекомендовал мне сменить область исследований, поскольку в Африке работает поистине огромное количество американских археологов, в то время как Монголия и Китай, на тот момент, являли собой белое пятно с точки зрения археологии. А эти территории представляют особый интерес, поскольку они, несомненно, расположены на пути миграций древних людей. На севере от Монголии – таежные леса, на юге – бескрайние пустыни, на западе – высокие горы. Я полностью согласен с моими новосибирскими друзьями и коллегами, что в Монголии мы с ними получаем уникальную информацию о происхождении и миграции древних людей. Это подтверждают результаты недавних экспедиций – в долине реки Толбор обнаружены многочисленные палеолитические памятники с четкой стратиграфией (последовательностью археологических слоев). Мы полагаем, что на этих территориях 40-50 тысяч лет назад жили несколько групп – представителей древних культур. Кроме Монголии мой интерес в области изучения палеолитических культур сосредоточен в последнее время на Тибете. Уже несколько лет я работаю на высокогорном плато в Тибете и надеюсь в грядущем сезоне продолжить эти исследования с участием сотрудников Института археологии и этнографии СО РАН.

– Вы уже более 20-ти лет сотрудничаете с этим институтом. Расскажите, пожалуйста, о ваших совместных работах.

– За годы наших совместных исследований в Гобийском Алтае на юге Монголии была изучена пещера Цаган Агуй, в которой мы обнаружили самые древние на территории Монголии каменные орудия. В том же регионе были исследованы стоянка Чихен-2 и грот Чихен Агуй. В последнем, мы нашли значительное количество бусин из скорлупы страуса. Затем, в начале 2000-х, по предложению академика А.П. Деревянко, экспедиция переместилась на север в поисках путей расселения древнего человека на Севере. Там были открыты многочисленные стоянки на реке Толбор, которые до сих пор изучаются. Сегодняшние участники экспедиции – молодые археологи, научные сотрудники ИАЭТ СО РАН к.и.н. Евгений Рыбин и Арина Хаценович. В ближайшем будущем мы постепенно переместимся в Центральную Монголию. Я бы хотел еще поработать в пустыне Гоби, где 5 лет назад я уже вел охранно-спасательные раскопки по заказу американо-монгольской нефтедобывающей компании.

– Есть ли еще способы узнать что-то новое о жизни древних людей, кроме анализа ДНК и технологий?

– Можно судить о жизни древних людей, например, по расстояниям, которые им приходилось преодолевать ради добычи каменного материала для изготовления инструментов. Источники каменного сырья нередко оказываются на расстоянии в сотни и более километров от местонахождения готовых инструментов. Вместе с геологами-минерологами мы составляем карту переноса каменных материалов для разных стоянок, на которой видно, где находится возможный источник сырья, из которого сделан артефакт, найденный на стоянке. На карте можно видеть, насколько далеко человек переносил необходимое сырье и каков был его домашний ареал. В обобщенном виде она может служить некоторой основой для выяснения более протяженных путей миграций древнейшего населения Евразии. Причем, такие карты мы составляем не только по собственным раскопкам в Монголии, но и на основании переданных материалов других исследователей. В частности, мы получили геологические образцы с территории Синь-Цзяна и Тибета от Института палеонтологии позвоночных и палеоантропологии в Пекине. В результате нам удалось выяснить, что на начальном этапе верхнего палеолита древний человек мигрировал не вслед за передвижениями диких животных, как принято считать, а по ходу залегания осадочных кремниевых пород (силицитов), требуемых для изготовления каменных инструментов. Для выяснения этого обстоятельства вместе с Институтом геологии и минералогии СО РАН мы произвели целый комплекс геохимических анализов кремниевых пород всех имеющихся образцов. По-видимому, в период верхнего палеолита маршруты древних жителей Монголии были привязаны скорее к выходам качественного каменного сырья, чем к охоте на какое-то определенное животное, как это прослеживается в другие исторические этапы на некоторых территориях.

– Каким образом это удалось выяснить, если агрессивные почвы не сохраняют крупных фрагментов костей?

– Более точный ответ на этот вопрос дает зоологический масс-спектрометрический анализ фрагментов костей животных, обнаруженных на исследуемых стоянках. Этот метод распознавания мельчайших костных останков отчасти решает проблему идентификации. Среди проанализированных фрагментов сотруднику Института Макса Планка в Лейпциге Фридо Велкеру удалось идентифицировать кости барана, лошади, быка, кулана и оленя.

– Можно ли определить конкретное место, откуда происходит каменное сырье?

– Если для силицитов мы находим ближайший источник каменного сырья, то для обсидианов (вулканическое стекло) можно выяснить, из какого вулкана вышел данный материал, поскольку состав обсидианов у разных вулканов отличается. Мы выяснили, что все древние инструменты на плато в Тибете сделаны из обсидианов, происходящих из вулканов Памира, расположенных на расстоянии около трехсот километров. Причем, это если измерять расстояние по прямой линии через Эверест и не учитывать перепад высоты в 5 тысяч метров! Очевидно, древние люди вели намного более мобильный образ жизни, чем современные. Это не так уж мало информации, как может казаться. С каждым годом и с каждой новой находкой мы приближаемся к ответу на главные вопросы: когда и откуда древние люди пришли в Монголию и в Тибет? Как они выглядели? Были ли они как-то связаны с неандертальцами и денисовцами? Как они приспосабливались к непростым условиям жизни на этих территориях?

– Неужели есть шансы найти ответы на такие сложные вопросы, располагая довольно ограниченным набором материалов?

– В этом и есть удивительная сила науки! Кто мог подумать, что крошечный обломок от фаланги пальца сделает революцию в теории происхождения человека? Ведь какие-то 20-30 лет назад его могли вообще не заметить. И уж, конечно, ни у кого в мире не было возможности выделить настолько древнюю ДНК. А сегодня этот анализ можно произвести прямо из грунта, вовсе не имея костных останков! Ваш вопрос напомнил мне один забавный случай. Когда я работал в одной пещере во Вьетнаме, к нам приехала журналистка из редакции «National Geographic», чтобы снять фильм о наших работах. И вот сижу я в пещере, зачищая мастерком слой, рассматривая то найденный камешек, то крошечный обломок косточки. И вот ко мне деловито подходит наша Джуди, некоторое время стоит надо мной, уперев руки в пояс и, наконец, произносит: «Ну, что, Джон, какие открытия запланированы у вас на сегодняшний день?»