Перейти к статье:
Окуневская культура и дене-кавказская макросемья
А.Г. Козинцев
Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН Университетская наб., 3, Санкт-Петербург, 199034, Россия
В статье рассматривается вопрос о языковой принадлежности окуневцев. Приводятся аргументы в пользу того, что они говорили на каком-то языке дене-кавказской макросемьи, относящемся к енисейской ветви. Об этом косвенно свидетельствуют генетические и культурные связи их предков с аборигенами Нового Света, параллели окуневскому искусству в древнем Китае и на северо-западном побережье Северной Америки, а также петроглифы окуневского типа в Северном Кашмире, где сохранился лингвистический изолят в виде бурушаски - языка, родственного енисейским. Будучи реликтовой группой, оставшейся там, откуда дене-кавказские племена мигрировали в разных направлениях, окуневцы могли быть не только предками енисейцев (на эту роль, впрочем, могут претендовать и карасукцы, родство которых с окуневцами предстоит уточнить), но и боковыми родственниками на-дене, сино-тибетцев и других носителей дене-кавказских языков. Альтернативные предположения - о принадлежности языка окуневцев к евразийской макросемье, в частности к самодийской ветви уральской семьи, - по ряду причин менее правдоподобны. Совсем маловероятной кажется индоиранская его принадлежность, являющаяся почти неизбежным следствием гипотезы о решающей роли ямно-катакомбного населения в этногенезе окуневцев. Между тем такое предположение вполне правдоподобно по отношению к чаахольцам Тувы ввиду их чрезвычайно близких краниологических параллелей среди ямных и катакомбных групп, а также скифов восточноевропейских степей. У собственно окуневцев такие параллели не обнаружены.
Ключевые слова: Южная Сибирь, бронзовый век, окуневская культура, дене-кавказские языки, енисейские языки, бурушаски
doi:10.17746/1563-0102.2023.51.2.066-073
Okunev Culture and the Dene-Caucasian Macrofamily
A.G. Kozintsev
Peter the Great Museum of Anthropology and Ethnography (Kunstkamera), Russian Academy of Sciences, Universitetskaya nab. 3, St. Petersburg, 199034, Russia
The article discusses the linguistic affiliation of the Okunev people. Arguments are cited favoring the idea that they spoke a Dene-Caucasian language belonging to the Yeniseian branch. This is indirectly evidenced by genetic and cultural ties between Okunev ancestors and Native Americans, by parallels to Okunev art in prehistoric China and on the northwestern coast of North America, and by Okunev type petroglyphs in northern Kashmir, where, in addition, a linguistic isolate is preserved—Burushaski, a language related to Yeniseian. Being a relict population, which remained in the place from where the Dene-Caucasian speaking tribes had migrated in various directions, Okunevans may have been ancestors of Yeniseians (another contender is the Karasuk population, whose ties with Okunevans remain to be established), as well as collateral relatives of Na-Dene, Sino-Tibetans, and other Dene-Caucasians. Alternative proposals, such as a Uralic, specifically Samoyed affiliation of the Okunev language, are less probable for several reasons. The idea that this language was Indo-Iranian, which almost necessarily follows from the hypothesis that the key role in Okunev origins was played by Yamnaya-Catacomb tribes, is quite unlikely. This idea is much more plausible with regard to Chaa-Khol people of Tuva, who display marked cranial affinities with a number of Yamnaya and Catacomb groups and with Scythians of the Pontic steppes. Okunevans proper show no such affinities.
Keywords: Southern Siberia, Bronze Age, Okunev culture, Dene-Caucasian languages, Yeniseian languages, Burushaski